22.

…А открыв глаза, увидел часы на стене, книжную полку, угол письменного стола и веселых солнечных зайчиков, скачущих в зелени за окном. На часах было пять минут десятого. Пол дрогнул, послышался звонок – по улице прошел трамвай.
Он снова зажмурился и попытался вернуться в осеннюю долину, окруженную снегами гор, к Тенгизу и Алине – а вернулся вновь в свою старую комнату, которую уже почти забыл, и вернулся как раз тогда, когда меньше всего хотелось возвращаться. Попытался снова уснуть – и провалился в тьму без сновидений, всего на десять минут. Проснувшись, увидел ту же книжную полку и ту же зелень за окном и понял, что больше ничего из себя не выжмет.
Он поднялся, и ему пришло в голову проверить, не исчезли ли его знания и способности. Тетрадь и ручка со стола послушно прыгнули ему в руки, и он быстро набросал принципиальную схему двигателя, такого, какие стояли на «Франсуа Вольтере», и даже вспомнил химическую формулу топлива, а потом вдруг понял, что еще нет технологий, позволяющих построить такой двигатель. Тогда он попытался телепатически просканировать дом – и это получилось!
Брат и сестра спали – он услышал отголоски их снов, уже близких к завершению, слабые и сумбурные. Отца дома не было. А вот мама уже проснулась и жарила оладьи на кухне, и мысли ее были поверхностные и сугубо практичные, хотя между делом она напевала какую-то песенку.
Он поднялся и прошел на кухню, откуда уже неслись аппетитные запахи. Встал в двери и первым делом взглянул на отрывной календарь на стене.
- Какое сегодня число? – спросил он.
- Ой, Саша, ты уже встал! – всплеснула руками мама. Потом взглянула на календарь. – И правда, забыла.
Она оторвала листок. Здесь была весна, конец мая. Суббота.
- Кстати, Света уже звонила, - заметила она, переворачивая оладьи. – Я не стала тебя будить. Перезвони ей.
Из маминых мыслей он узнал, что сегодня у Светы день рождения. Потом стали всплывать воспоминания. Вроде бы они договаривались съездить за продуктами для вечеринки.
Звонить не хотелось. Он сел к столу, налил себе чаю. Мама повернулась от плиты, чтобы поставить на стол оладьи.
- Ой, - произнесла вдруг она, - какая прелесть! Можно посмотреть?
Она смотрела на его шею. Он протянул туда руку и похолодел – золотое колье Дэлы было на месте! Машинально он снял его и протянул матери. Она сперва вытерла руки фартуком, потом взяла драгоценность.
Мамины мысли заглушили его собственные. Ей было ужасно жаль, что такая прекрасная вещица попадет в руки Светы, ведь, скорее всего, это подарок.
- Это ты для Светы купил? – спросила она, возвращая ему колье.
- Мама, она тебе не нравится?
- Кто? Света?
- Да. Скажи честно!
Возникла пауза. Потом мама, не поворачиваясь от плиты, сказала:
- Почему ты об этом спрашиваешь?
- Мне интересно знать, что ты о ней думаешь.
Он спросил потому, что понял – он никогда не задумывался над тем, что думают о его девушке родители. У них был другой взгляд на мир, и на людей тоже. Он уже слышал мамины мысли, она была удивлена вопросом, не ожидала его. Потом сказала вслух:
- Мне кажется, она несколько… поверхностная. Но я с ней мало общалась. Так что смотри сам.
А сама думала, что Светлана не сможет оценить, например, изящество работы так, как оценит она вес золота. Хотя, тут же сказала она себе, я могу и ошибаться.
- Мама, - сказал он мягко, так, что она повернулась к нему. – Мама, ты лучшая мама в мире!
Она улыбнулась ему и открыла было рот, но тут зазвонил телефон.
- Это Света, наверное, - сказала она. – Возьми трубку.
Он хотел было попросить маму снять трубку, но потом ему пришло в голову, что маме это покажется странным. Он не мог объяснить ей, что за одну ночь произошло больше событий, чем за всю его предыдущую жизнь. Надо было теперь как-то справиться с этим самому. Например, попытаться вернуться к прежним привычкам…
- Да возьми же трубку, Саша!
- Да, да, - он взял трубку.
Конечно, это была Света. Конечно, она хотела, чтобы он подъехал за ней «хотя бы через полчасика». Разумеется, она хотела, чтобы он не забыл то и это, и он пообещал не забыть. Закончив разговор, вернулся в свою комнату, отчаянно вспоминая премудрости вождения машины. Брюки казались неудобными, а рубашка нелепой. Несколько минут он застегивал сандалии в сопровождении ехидных смешков проснувшегося брата, который за это время успел умыться. В машине его тоже все раздражало, но он вспомнил пару приемов психотренинга и справился с этим. А потом руки сами все вспомнили – повернулся ключ в замке зажигания, руль послушно повернул машину, и она легко поехала по накатанному маршруту – казалось, что все это железо само помнит дорогу. Жизнь возвращалась в привычное русло.
Света долго смотрела на него, потом произнесла:
- Что с тобой? Какой-то ты сегодня не такой. Случилось что?
- Ничего не случилось. С чего ты взяла?
- Хм… Трудно сказать. Но ты даже выглядишь сегодня как-то иначе! Не так, как обычно. Ладно, поехали.
Он забыл о печати космоса на себе, на своем облике. Света не могла объяснить ее, но увидела сразу. Интересно, подумал он, что ее не заметила мама. А может, Света увидела что-то другое? Например, новое отношение ко всему?
Он послушно колесил по городу, с любовью вспоминая его закоулки, наслаждаясь неспешностью жизни, и почти не обращал внимания на Свету и ее болтовню; впрочем, даже это казалось сейчас таким милым и домашним. Света была занята покупками и на его настроение не обращала особого внимания, чему он был только рад. А когда они снова уселись в машину, Света, переведя дух, с улыбкой произнесла:
- Знаешь, мы с тобой ходили совсем как семья, правда? Как муж и жена.
- Действительно, - он улыбнулся.
Света удовлетворилась столь кратким ответом и стала отмечать в списке покупки. Он занес сумки в квартиру, но оставаться не стал.
- Не хочу, чтоб ты меня видел в роли кухарки, - сказала Света. – Приходи, как условились, когда я уже превращусь в принцессу.
Он послушно ушел. Потом ему позвонили с работы. Он поехал вникать в собственные дела – забудешь за столько лет, чем занимался. Ребята долго глядели на него, но он снова стал считывать мысли, а потом и вспоминать, и более-менее все уладил. К обеду вернулся домой.
- Тебе полный обед наливать, или так, перекусишь? – спросила мама. – Скоро тебе к Свете?
- Полный, - попросил он.
Обед был вкусный, но не такой, как в Ривенделле…
Ривенделл! Он выскочил из сна, а удалось ли это Алине? А Тенгизу? Реален ли вообще Тенгиз? Что он скажет в Домашнем Приюте? Что они погибли под обвалом? На пороге дома… И что будет делать капитан Милош?
Он вскочил, едва не опрокинув тарелку. Мама удивленно спросила:
- Что случилось?
Он понял, что это глупо. Сон есть сон. Он же вот проснулся – не истощенный, не обветренный после гор… разве что ожерелье Дэлы…
Но Алине было гораздо хуже, чем ему. Смогла ли она выйти из сна?
И тут вновь позвонила Света.
Через час, приодевшись попраздничней, он вышел из дому с коробкой, завернутой в блестящую бумагу. Мама посоветовала снять золотое скифское ожерелье и купить для него футляр, но он этого делать не стал, решив, что оно станет своеобразным тестом для его и Светы окружения. Ему уже пришло в голову, что Света не обратила на него внимания утром. Не смогла или не захотела увидеть?
Увидит, решил он, подарю ей. И, наверное, женюсь…
Теперь он ясно вспомнил, что сегодня они хотели объявить всем, что в понедельник подают заявление и через месяц играют свадьбу. Его мороз пробрал по коже, и он вспомнил слова Алины: «Думаю, что тебе предстояло принять очень ответственное решение, которое, возможно, могло изменить всю твою жизнь…». Не может быть, твердил он себе, заводя машину, не может быть, чтобы Алина знала его лучше, чем он сам. Хотя она работает с людьми, а он в основном с механизмами. Он вдруг понял, что не очень-то хочет жениться на Светлане.
Ему начало казаться, что вот сейчас-то он как раз и спит и никак не может проснуться, и сделать ничего не может, а плывет по течению, опять по течению, будь оно неладно! Он чуть не врезался в столб на повороте, потом взял себя в руки и спокойно припарковался возле Светланиного подъезда. Стал вспоминать, что в коробке, но так и не вспомнил, и попытался решить, что ему делать дальше.
Прежде всего решить, расставаться ли со Светой. Может, и не стоит. В конце концов, это можно было сделать еще утром. Но утром он не мог, он весь день приходит в себя после многих лет отсутствия, да еще после стольких бурных событий! Как объяснишь окружающим, что за одну ночь прожил целую жизнь, столь насыщенную, что за все те годы, что ему остались, даже если осталось много, он и десятой части прожитого не покроет? Кто ему поверит? В одну короткую майскую ночь уложилось столько лет! Ладно, решил он, пусть все будет пока как есть. И поднялся к Свете.
Что и говорить, она уже была принцессой. Стройная, красивая, изумительная прическа, украшения подобраны со вкусом, но…
Но ему теперь было, с кем сравнивать. И сравнение было не в пользу Светы. В ней не было того сочетания изящества и непринужденности, которое и превращает женщину в королеву. От этого казалось, что движения неловки и тяжелы, улыбка натянута, а тщательно подобранный ансамбль в одежде и украшениях безвкусен, и одета она дорого, но не красиво.
Света улыбнулась ему, поцеловала в щеку, проворковав: «Эта помада на тебе не останется», провела его в комнату, там развернула коробку – в ней оказалась какая-то необыкновенная посуда (кажется, чешская, вспомнил он), которую девушка сразу стала ставить на стол. Она была действительно в восторге. Магнитофон натужно давил из себя голос какой-то новомодной певички, которая, подумал он, через полгода исчезнет без следа, оставив после себя лишь пару ненужных дисков. Потом от нечего делать стал подслушивать мысли Светы.
Света, конечно, была в восторге, но ожидала, что он подарит ей еще и кольцо. Обручальное. Непременно с бриллиантом, пусть даже маленьким, гладкие кольца давно не в моде. Вместе с тем она не очень волновалась по этому поводу, полагая, что кольцо появится при объявлении помолвки. Брак должен быть вполне удачным, думала она, они будут жить счастливо и широко. У Саши свое дело, мне при таком раскладе можно не работать, буду заниматься домом…
Звонок в дверь. Начали собираться гости.
Он здоровался с ребятами, с девушками, вспоминая попутно, кем они друг другу приходятся и насколько хорошо он с ними знаком. В голове был сумбур. Света разворачивала подарки и ахала, потом пригласила всех к столу.
- А Игорь где? – спросил кто-то.
- Да ну, придет, - зашумели за столом, - только бы сам, без этой своей заучки.
- Что он в ней нашел, - удивлялся один из ребят, начиная открывать шампанское. – Зануда ведь, каких мало. И толстая.
- Разве это имеет значение? – возразил он, и все вдруг затихли и взглянули на него не без удивления. – Может, ему с ней интересно.
После секундной паузы грохнул смех. Смеялись весело, от души. Никто не принял всерьез его замечания. Он принужденно улыбнулся, наклонился над столом, чтобы налить вина тем, кто не пьет шампанское, и колье Дэлы выскользнуло из-под рубашки.
Никто его не видел.
Зазвонил звонок – пришел Игорь со своей девушкой. Свете вручили цветы, какой-то парфюмерный набор и… книгу.
Света светски поблагодарила пару. Чтобы прочесть мысли сидящих за столом, не надо было быть телепатом: книгу могла подарить только такая зануда, как эта Ира. Но, развернув подарок, Света снова ахнула: книга называлась «Иллюстрированная энциклопедия моды» и издана была вполне роскошно. В общем, молчаливо сочли все, вполне достойно для их компании. И веселье началось.
Но он веселился меньше всех. Он вдруг увидел, с кем ему приходится общаться, со стороны. Со стороны Алины. Изо всех сил стараясь казаться молодцами, эти люди были молодцами лишь наполовину. Будучи деловыми партнерами, они были невысокого мнения друг о друге, и, будь у них такая возможность, охотно присоединили бы дела партнеров к своему бизнесу – без этих партнеров, разумеется. Но, пока все было в порядке, они были вполне доброжелательны и порядочны. Но шутки их не отличались остроумием, а высказывания отдавали повышенным самомнением и порой были откровенно глупы - хотя вести дела мозгов у них очень даже хватало. Он думал теперь только об одном: что сам был одним из них и не имеет морального права их осуждать. Вечеринка набирала обороты, стали танцевать, завязывались разговоры, кто-то курил на балконе, кто-то говорил о делах, кто-то травил анекдоты. Света увлекла его на кухню и, повесившись ему на шею, заговорила:
- Саша, какой-то ты сегодня тихий. Я тебя просто не узнаю. Что происходит?
- Света, - спросил он вместо ответа, - у меня на шее ничего нет?
- Да ничего вроде, - ответила она с недоумением. – А что?
- Да показалось, комар укусил, как раз где воротник. Значит, просто чешется.
Она рассмеялась.
- Так ты поэтому молчишь? Вот чудак! – потом заговорщицки прошептала: - Когда скажем?
- Только не сейчас, - улыбнулся он. – Все кто где, ребята вон курить пошли, мы с тобой вообще гостей бросили, а они и не замечают. Пусть протанцуются, чуток протрезвеют…
На душе у него скребли кошки – он просто не знал, как сказать ей, вот прямо сейчас, что они не пара, что им надо расстаться, а не семью заводить…
- Света, - сказал он осторожно, - ты уверена, что любишь меня?
- Ты что? – она побледнела. – Ты что, хочешь бросить меня? Сейчас?
- Нет, - сказал он так твердо, что она успокоилась. – Но семья – это очень ответственно. Это не на море вдвоем съездить и не в кино сходить. Я не хочу пилить кровать через год. Я хочу, чтобы ты, - именно ты – подумала, действительно ли ты хочешь быть со мной. Всегда только со мной и ни с кем другим. Всегда – и когда я в дурном настроении, и когда дела не ладятся, и когда дети орут ночью, а я где-нибудь в Москве или Тольятти. Ведь дом держится на женщине. Может быть, случая подумать об этом больше не представится. Готова ли ты быть со мной не только в роли принцессы, но и в роли кухарки? Для меня это важно.
- Вон чего ты такой неразговорчивый, - Света присела на стул и сдвинула брови.
- Пойми меня правильно, - добавил он серьезно. – Я готов жениться. Просто… я не хочу, чтобы кто-то из нас совершил ошибку. И обычно ошибка дороже обходится женщине. Я не хочу, чтобы со мной ты была несчастна даже один день.
Света смотрела на него с изумлением.
- Ты никогда так раньше не говорил, - заметила она тихо. – Может, ты и прав. Но с чего бы это?
- За сегодняшнюю ночь я много передумал и много понял, - он взглянул в окно, туда, где небо было уже по-вечернему синим, хотя звезд пока не было. – Мои родители прожили вместе всю жизнь и никогда не пожалели о своем выборе, хотя отец часто бывал в разъездах, а нас у мамы было трое. Я бы тоже так хотел. Готова ли ты к этому?
А сам слушал уже Светины мысли. Она пыталась собраться, он застал ее слишком врасплох, она бы быстрей поняла разрыв отношений, чем такую головоломку. Но дурой она не была. Она стала копаться в себе, пытаясь понять, действительно ли она хочет за него замуж. Он не стал ей мешать, а вышел в комнату.
Девушки сидели на диванчике, рассматривая книгу.
- Смотри, хороша. Кто это?
- Аньес Сорель, вот подписано. Неужели и правда так ходила, полуобнаженная? Это в Средние века!
Он мельком взглянул на иллюстрацию. Девушки перевернули несколько страниц, и он схватился за спинку стула. С черно-белой иллюстрации смотрела на него копия того портрета, что висел над камином у Алины в Серебристой Гавани.
- …приписывается кисти Леонардо да Винчи, - читали девушки подпись.
Алина смотрела на него с портрета, загадочная и ироничная, неодолимо притягивающая – и останавливающая за секунду до прикосновения. Именно сейчас, когда он глядел на нее, на него вдруг снизошло озарение. И тут его кто-то тронул за руку.
Света стояла за его спиной. Она утянула его на кухню.
- Саша, я поняла тебя, - заговорила она, теребя край какого-то излишества на своем платье. – Я… я должна подумать. Я… прости, я не знаю, люблю ли я тебя. Только не сегодня. Сегодня ничего объявлять не будем. Мне надо очень подумать… подумать… хотя бы завтра. Одной. Без всего этого, - она махнула рукой в сторону комнат. – Хорошо, что ты смог заговорить об этом. Я подумаю, ладно?
- Конечно, - он кивнул.
И теперь не мог дождаться, когда же закончится вечер.

23.
Он примчался домой взбудораженный и перевернул в своей комнате все. Он был уверен, что записывал телефон Алины в свой старый блокнот; в новом, который он завел год назад, его не было. Но старый блокнот так и не попался ему на глаза, хотя он добросовестно перелопатил все содержимое стола и книжных полок. Он хотел было полезть на чердак, где хранилось старое барахло, ставшие ненужными конспекты и бумажки, которые жалко выбросить, но было уже два часа ночи. Он извертелся в постели, пытаясь уснуть, потом провалился в сон, и ему снились обрывки вчерашней ночи – горы, Звездный, Миша с Толиком, бал в Ривенделле и Дэла, освещенная полуночной луной, среди заснеженной степи. Проснулся он поздно, все уже успели позавтракать, а он, едва умывшись, пошел за лестницей.
- Ты куда это собрался? – удивился его брат.
- На чердак. Блокнот не могу найти свой старый, с телефонами.
- Нет его на чердаке, не ищи, - подала голос из окна мама. – Говорила же тебе: не выбрасывай, так ты ж не слушаешь.
- Неужели я его выбросил? – пробормотал он обескураженно, опускаясь на нагретые солнцем ступеньки крыльца.
- Да что стряслось-то? – мама вышла из дома. – Телефон был какой важный?
- Ну да…
- Городской?
- Городской, - вздохнул он.
Мама хмыкнула.
- Так возьми вон книгу телефонную да найди.
Брат засмеялся.
- На пустом месте приключение нашел!
Он ничего не ответил и прошел в дом за телефонной книгой.
Он быстро нашел телефон Алины. Теперь надо было позвонить. У него задрожали руки. Скорее всего, трубку поднимет кто-то ее из родителей. Что он скажет, если ее нет дома?
Он решительно набрал номер и с замиранием сердца стал слушать гудки. Трубку быстро сняли, и он услышал голос Алининой мамы. Алины дома не было.
Он извинился и спросил, скоро ли она будет. Ответ его ошарашил. Ему сказали, что не раньше, чем в следующую субботу. Ну, может, вечером в пятницу.
Он переваривал новость. На том конце вежливо подождали, а потом спросили, может, что-то надо передать?
Он отказался, но спросил, можно ли найти Алину на неделе. Зачем? Он назвался и сказал, что это связано со встречей одноклассников. В ответ получил телефон факультета, на котором работала Алина. «Там вам быстрей подскажут», - сказали ему. Он поблагодарил и распрощался.
Был большой соблазн позвонить прямо сейчас, но было воскресенье и, конечно, трубку бы никто не взял. Только теперь он пошел завтракать.
Мама зашла на кухню, долго смотрела на него, потом спросила:
- Ты что, расстался со Светой?
Он поперхнулся.
- Откуда ты знаешь?
- Я же все-таки твоя мама, - улыбнулась она. – К тому же ты не отдал ей колье.
- Тебя это должно порадовать, я же знаю, что ты ее недолюбливаешь.
- Не то чтобы я ее недолюбливала, - ответила мама после паузы, - но мне казалось, что женитьба на ней была бы ошибкой.
- Мне тоже так показалось, - ответил он.
- А что за телефон ты искал?
- Да так, просто, - ответил он неубедительно.
- Ага, очень просто, - в дверях кухни появился брат. – Так просто, что даже не до завтрака было. И ночью кавардак у себя устроил, даже я проснулся. Мне тоже интересно, что за телефон такой…
- Леша, Леша, - укоризненно произнесла мама. – Ну разве так можно!
- Ты что, Светку развернул? – спросил, в свою очередь, брат. – Ты ей так и не отдал эту фигню, что у тебя на шее?
- А почему вы решили, что я ее собирался отдавать? – ответил он мрачно.
- Это женское украшение, - констатировал Лешка, присаживаясь напротив него. – Кому теперь отдашь?
- Леша! – повторила мама еще более укоризненно.
- Пусть спрашивает, - усмехнулся он. – Вот только стоит ли отвечать – решаю я. Ну что, Леш, еще вопросы есть?
Брат не нашелся, что ответить. Он допил чай и встал. Через полчаса все поехали на дачу.
Он размышлял. Алина, значит, осталась работать в своем вузе. Наверное, преподает студентам, и они, скорее всего, ее любят. Хотя она строгая и весьма авторитарная…
Но, может, это годы и опыт сделали ее такой? Может, она не приобрела сейчас и половины тех качеств, что он увидел в ней на станции?
Вопросов опять было больше, чем ответов. Он попытался отключиться, но не смог. Он привык много думать там… в будущем… или в прошлом? В общем, в своем сне.
Перед тем, как уехать с дачи, он нарезал побольше цветов. Брат молчать не стал.
- Не к Светке, случайно, с извинениями собрался?
- Нет, - отрезал он.
- Интересно, к кому тогда, - не унимался тот.
- Тебе не все ли равно? – ссориться с настырным братом не хотелось, но уж очень он от него устал. Попробовать на нем, что ли, приобретенные во сне способности?
Однако брата взяла на себя мама. Она взяла его за руку так, чтобы он наклонился, и стала ему что-то выговаривать негромко в ухо. Когда Леша пытался возразить, она повышала голос и вынудила его дослушать до конца. Брат выглядел одновременно недовольно и заинтригованно, но наконец замолчал, иногда шумно вздыхая, чтобы намекнуть, насколько он заинтересован происходящим. Он же открыто усмехался. Эта молчаливая дуэль с братом немного отвлекла его от занимавших весь день мыслей, развлекла и повеселила. Он не сомневался, что завтра тот приложит все усилия, чтобы разузнать, кому это он звонил с утра, забыв о завтраке, и принялся разрабатывать свои планы. Конечно, можно было бы спровадить его куда-нибудь, но это было нелегко – учеба у Леши закончилась, до зачетов время было, на дачу только что съездили. Впрочем, он располагал теперь целым арсеналом приемов, позволяющих сохранить конфиденциальность любых переговоров.

Утром он нервничал. Даже руки тряслись. Он минут десять справлялся с волнением, потом, наконец, набрал номер.
- Деканат! – рявкнула трубка.
- Простите, пожалуйста, - произнес он. – Я хотел бы услышать Алину Борисовну или узнать, как ее можно найти.
В ответ трубка разразилась монологом, суть которого сводилась к следующему: никто не обязан бегать по факультету в поисках Алины Борисовны, тем более она сама, так что если ему нужна Алина, пусть разыскивает ее сам или с кем-нибудь другим. После чего трубку бросили.
Он, в свою очередь, положил свою и около получаса приходил в себя. Слишком он отвык от здешнего хамства. Голос в трубке тоже оставил очень неприятное впечатление – резкий, трескучий, злой. Он недоумевал, что он сказал этому голосу такого, что ему так ответили. Впрочем, время шло, он решил поехать на факультет и разыскать Алину. Пришлось узнавать адрес в справочном, но там ему хотя бы ответили спокойно.
Полтора часа спустя он стоял перед дверью деканата, набирая в грудь воздуха, чтобы войти. На факультете было тихо – как раз шли занятия. Он открыл дверь и вошел.
В деканате его встретила обладательница неприятного голоса и еще более неприятной внешности. Она была одна и на вопрос, как можно найти Алину, ответила, что она устала отвечать на дурацкие вопросы по телефону и лично (тут следовало несколько фраз в адрес тех, кто названивает от нечего делать по телефону), что Алину она сегодня не видела (тут следовала более длинная тирада в адрес Алины, которая еще не сдала какой-то отчет кафедры), и что на этой самой кафедре (тут следовала тирада в адрес недисциплинированной кафедры, которая даже не может в срок сдать ведомости) – так вот, на этой самой кафедре он и может узнать про Алину. Монолог закончился тирадой в том смысле, что никто, кроме нее, на факультете не работает.
Он покорно выслушал все это, потом поднялся в воздух, описал круг под потолком в полной тишине, потом пролетел над перегородкой в комнате, случайно столкнув с нее цветок, и, опустившись возле двери, вежливо попрощался и вышел, оставив неприятную даму там, где она стояла, с широко открытым ртом и выпученными глазами – пусть подумает, не пора ли ей на покой.
Он поднялся на кафедру, заглянул в комнату и поинтересовался, как ему найти Алину Борисовну. На кафедре он был принят куда более приветливо, чем в деканате. Еще молодая женщина объяснила ему, что сейчас у Алины занятия на другом факультете («Наверное, уже зачет она принимает»), что она как раз уходит на тот факультет и может ему помочь найти Алину. В ответ он предложил подвезти ее на машине, если она покажет дорогу.
Дорога была приятной – дама с кафедры предупреждала его обо всех поворотах и светофорах на пути, поэтому доехали быстро. Она привела его прямо к дверям нужной аудитории, а сама ушла по своим делам.
Дверь была прикрыта неплотно. Он заглянул в щель и увидел двоих студентов, один из которых отвечал, а другой готовился отвечать. Кто принимал зачет, он не видел. На всякий случай он на мгновение заглянул внутрь – да, это была она.
Его вдруг бросило в жар, потом в холод. Что он ей скажет? А вдруг она уже замужем или собирается замуж? Что, если она не любит его, как раньше? Что, если он был ее увлечением молодости и теперь остался только смутной памятью о первом большом чувстве?
Ну нет, решил он. Если она такая, какой он ее увидел в Ривенделле, и еще не замужем, он сделает все, чтобы она вновь полюбила его! Его неуверенность исчезла, сменилась азартом, воодушевлением. Он нашел ее, нашел и постарается не отпустить теперь!
Студент вышел через несколько минут, отдуваясь так, словно таскал мешки, но вид у него был вполне удовлетворенный. Итак, осталось всего несколько минут.
Когда открылась дверь и парень вышел из нее, он шагнул внутрь. Алина, собиравшая свои тетради, повернула голову в его сторону, да так и застыла – тетрадь в полусогнутой руке, сумочка расстегнута, и если на лице нет никакого выражения, то вся поза говорит сама за себя. Она стояла так довольно долго, потом медленно положила тетрадь в сумочку. Он подошел к ней, вынув из-за спины букет и положив его на стол.
- Привет, - произнес он как можно непринужденней.
- Привет, - согласилась она, опускаясь на стул и не прикасаясь к букету, только переводя взгляд с цветов на него.
Он присел напротив нее.
- Я рад тебя видеть живой и здоровой.
- А что, я должна была быть больной и мертвой? – ответила она ехидно.
Он улыбнулся – она ничуть не изменилась.
- Я боялся, что тебя завалило, - он решил не обращать внимания на ее тон.
- Где?
Он смотрел на нее внимательно, почувствовав знакомый озноб. Либо она очень хорошая актриса, либо то, что он увидел той ночью, происходило только с ним.
- Так где меня должно было завалить? – спросила она с искренним недоумением.
- Извини, - он немного смешался. – Я просто не знал, с чего начать. Я хотел…
И замолчал. Сказать то, что он хотел, оказалось труднее, чем найти Алину. И тогда он решительно снял с шеи колье Дэлы.
- Возьми его, - сказал он. – Оно твое.
Алина завороженно провела пальцем по скифскому золоту.
- Все-таки тебе удалось его вытащить, - констатировала она тихо. – Я не могла и подумать…
- Почему ты не хотела признаваться?
- А зачем? – спросила она своим ледяным тоном и сразу поднялась. – Ночь прошла. Мы не можем снова вернуться туда.
Она стояла отстраненно, не касаясь больше ни цветов, ни сияющей в солнечном пятне на столе драгоценности. Снежная Королева…
- Алина, - произнес он тихо, с огромной нежностью. – Алина, я понял, что люблю тебя. Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
- Что?!
Она уронила сумочку, и оттуда выкатились ручки, какие-то мелочи, выскользнула тетрадь. Они вместе кинулись поднимать. Что-то металлическое попало в его руку. Он взглянул – это был наконечник стрелы листовидной формы.
- Ты тоже с подарком, - заметил он, улыбаясь.
- Я не предполагала, что смогу вытащить его.
- Значит, все, что с нами происходило – реально?
Они поднялись, и Алина смотрела на него прямо, без улыбки.
- Я не знаю этого. Мы слишком мало знаем о мире, в котором живем. И сейчас, и даже тогда… но ведь об этом мы уже говорили…
- Прости, - произнес он, не отводя взгляда. – Я не спросил, любишь ли ты меня…
Она отвернулась к окну, покусывая губы. Он ждал, и сердце стучало гулко, как гонг, удары отдавались в ушах. Наконец она сказала:
- Стоит ли об этом спрашивать, если случилось такое? По-твоему, я тебя вытащила в сон из спортивного интереса?
- А ты мне не ответила.
Она повернулась к нему и вдруг улыбнулась:
- А ты в Ривенделле был не такой.
- А ты точно такая.
- Я всегда была такая.
- Так ты согласна?
- Я подумаю.

- Улыбочку!
Леша нажал на кнопку, оценил результат и передал ему фотоаппарат. Миша и Толик попробовали перехватить его, но он хорошо знал обоих и держал аппарат крепко. Диана втиснулась между мальчишками, разглядывая фотографию. Однако ему достаточно было одного взгляда, чтобы поднять голову и найти глаза Алины. Она глядела на него немного лукаво.
Конечно, людей на этом снимке было поменьше… но…
В центре снимка стоял он сам, обнимая Алину за талию. По бокам от них стояли два подростка, один чуть помладше другого, а на гальке у их ног сидела, кокетливо склонив голову набок, золотоволосая девчушка, и её локоны были схвачены на макушке пышным бантом. И Алина на фотографии была безмятежной и счастливой, и он порадовался, что его желание, возникшее вдруг там, в Серебристой Гавани, исполнилось.

Девушки, не судите строго.
Во-первых, пусть вас не смущают трудности с поиском Алины в нашем времени - это писалось тогда, когда сотовые были большой редкостью.
Во-вторых, понимаю, что самый конец скомкан, но я об этом сразу предупреждала. Во всяком случае, предполагался хэппи-энд всё равно.

Готова принять критику и предложения по окончанию "романа". Одно уже принято - но учтите, альтернативную концовку высылаю ТОЛЬКО В ЛИЧКУ :))))

Ну воооот...свернула, конечно, можно было про Ривенделл и побольше, но всё равно хорошо!)))

Фиона Амберская, не надо альтернативной концовки! Мне по крайней мере! Здорово!!!
Прочитала на одном дыхании. Почему-то думала, что вернувшись, он Алину не найдет и очень переживала.

sasori, да сколько же можно про Ривенделл :)))

nadin26, спасибо :))))

Фиона Амберская пишет:- Стоит ли об этом спрашивать, если случилось такое? По-твоему, я тебя вытащила в сон из спортивного интереса?

Читада с замиранием сердца.
Но всё таки она это сделала специально. Сразу стало грустно -грустно((

san-sanych, такое невозможно сделать специально. Она как раз имела в виду, что произошедшее случилось оттого, что она его любит и думает о нём даже во сне. Что специально - из спортивного интереса - это сделать невозможно.

То есть как раз наоборот всё :))))

Фиона Амберская пишет:Она как раз имела в виду, что произошедшее случилось оттого, что она его любит и думает о нём даже во сне.

Вот от этого и грустно.
Меня пугают фанатики, маньяки и вот такие любящие. И не важно тащит тебя такой Коллекционер в подвал (кстати весьма любовно обустроенный) или в свой сон

san-sanych, она не нарочно :))))
И, в отличие от коллекционера и фанатика, над любовью не имеет власти.
Понимая, что ловить ей нечего, она и в реальной жизни его не домогалась (они не виделись несколько лет), и в мире своего сна поступила так же.

san-sanych, и ещё - мне грустно от другого.
Грустно от того, что искренние чувства нас пугают.
Что если не вытащить человека "в сон", он может всё самое лучшее в себе даже не увидеть.
Не говоря уже о том, что неспособен видеть других такими, какие они есть.
А уж принять их такими - вообще запредельно...

Фиона Амберская пишет:она не нарочно :))))
И, в отличие от коллекционера и фанатика, над любовью не имеет власти.
Понимая, что ловить ей нечего, она и в реальной жизни его не домогалась

Клег тоже любит свою Миранду. Сильно и искренне(( Только когда к любви примешивается жажда обладания... Ну хотя бы во сне - становится страшно . Только Клег не смог (хотя и очень надеялся), а Алина смогла - заставить себя полюбить. Заставить разглядеть и ответить на свои чувства.

Фиона Амберская пишет:Грустно от того, что искренние чувства нас пугают.

Чувства и должны быть искренними. Но фраза "я не могу без тебя жить. Я не хочу без тебя жить" - это не романтика. Это кошмар. Я его проходила, может поэтому смотрю под другим углом.
Когда то с нашей учительницей по литературе у нас был спор "на смерть" по поводу "Гранатового браслета". Ну не восхищает меня такая любовь. Пусть сильная и искренняя.

Фиона Амберская, побольше...я просто столько фэнтези за свою жизнь перечитала, что ждала такого раааааааааааазвёрнутого повествования)))

Фиона Амберская пишет:Что если не вытащить человека "в сон", он может всё самое лучшее в себе даже не увидеть.

Вот эта решимость менять другого к лучшему. Благие намерения. А каковы могут быть последствия? И кто их будет разгребать?
А не нашел бы он Алину, телефон не сохранил и что дальше? Тихо спился от тоски, чтоб заглушить тягу или полез в петлю?

Нашла по этому поводу. Если сильно не смутит манера исполнения - послушай, пожалуйста.
Меня когда то сильно впечатлил её смысл

Фиона Амберская,

Хотела сказать, что я получила искреннее удовольствие от твоего романа.
А это мои личные тараканы) Которые не помешали мне наслаждаться чтением.

san-sanych, Алина НЕ ЗАСТАВЛЯЛА его себя полюбить. НЕ заставляла! Нельзя заставить полюбить, хоть в лепёшку разбейся. Значит, были к этому предпосылки.

Кстати, сама она в своём мире смогла избавиться от того чувства, которое выбросило обоих в другую реальность. Не зациклилась ни на поисках выхода, ни на том, чтобы его в себя влюбить. И если бы герой сам не зациклился на её поисках, может, всё сложилось бы иначе :)))

san-sanych пишет:Вот эта решимость менять другого к лучшему. Благие намерения. А каковы могут быть последствия? И кто их будет разгребать?
А не нашел бы он Алину, телефон не сохранил и что дальше? Тихо спился от тоски, чтоб заглушить тягу или полез в петлю?

Зачем же так? Он же не спился от тоски и не полез в петлю, когда не мог найти выход. Так что потенциал у него есть. И Алина ничего не сделала, чтобы изменить его к лучшему. Он и был таким. Только не имел возможности/необходимости проявить эти качества.

Ну и что касается "люблюнимагу".
У меня тоже за спиной есть некоторый опыт в подобных чувствах. Часть его как раз здесь и изложена. Ну, что сказать? Разные люди делают для себя разные выводы.
Единственное, что, ИМХО, любовь любовью, но голова соображать должна хоть немного.

Фиона Амберская пишет:Кстати, сама она в своём мире смогла избавиться от того чувства, которое выбросило обоих в другую реальность.

Да, меня сильно восхитил момент когда она проснулась, убрала двойника и поехала в другую сторону! Это было классно))

А раскрывать потенциал другого - сильно тонкий момент. Как педагоги - мы тем и занимаемся) Только можно и "переиграть" и сломать...
Я в свое время Волхва Фауза так и не смогла прочитать дальше половины. Жуткая вещь. Для меня оказалась.

"Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок". Тем и великолепен твой роман - что всколыхнул. Заставил снова вспоминать ,оценивать-переоценивать свой жизненный опыт, взгляды. Уже несколько дней внутри бурлит, будит.

san-sanych пишет:Нашла по этому поводу. Если сильно не смутит манера исполнения - послушай, пожалуйста.
Меня когда то сильно впечатлил её смысл

Послушала. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Что получить какое-то знание - полбеды, надо как-то потом с этим жить.
Если к сюжету песни: Наполеон, оказавшись на о. Cв. Елены, не спился и не повесился, хотя повод у него был нешуточный. А Степан слабоват оказался. Не рассчитал сил.
Если ты готов поставить под сомнение очевидное-невероятное, будь готов к тому, что твои сомнения могут быть развеяны. Герой песни не готов оказался.

san-sanych пишет:А раскрывать потенциал другого - сильно тонкий момент. Как педагоги - мы тем и занимаемся) Только можно и "переиграть" и сломать...

поэтому развитие событий и продолжается так долго и так далеко от героини - герой должен прийти к этому сам, и не враз, за три минуты, а "переплавку" пройти. Знаешь, очень люблю один фильм именно с этой смысловой нагрузкой :)))) Но сразу скажу, смотрела его уже после написания. Уверена, ты догадаешься, какой :)))

san-sanych пишет:Фиона Амберская,

Хотела сказать, что я получила искреннее удовольствие от твоего романа.
А это мои личные тараканы) Которые не помешали мне наслаждаться чтением.

Вспомнилось сразу из "Большой семьи": "А вообще-то мы тебя поздравить приходили"

Спасибо большое за дискуссию :))) И за отзыв о "романе" тоже спасибо :)))

Фиона Амберская пишет: Герой песни не готов оказался.

Вот это и страшно во вмешательстве в жизнь другого - а вдруг не рассчитаешь силы, вдруг не выдержит человек, вдруг не готов?!

Фиона Амберская пишет:Знаешь, очень люблю один фильм именно с этой смысловой нагрузкой :))))

С фильмом - ты меня озадачила. Очень мало смотрю. Память не находит ни каких ассоциаций((( Может шепнешь в личку, что за фильм? Ну хотя бы завтра))

Фиона Амберская пишет:"А вообще-то мы тебя поздравить приходили"

, поздравить и сказать спасибо))

sasori пишет:Фиона Амберская, побольше...я просто столько фэнтези за свою жизнь перечитала, что ждала такого раааааааааааазвёрнутого повествования)))

Да бОльшая часть произведения как раз и посвящена событиям в Ривенделле :))) Разве нет?

Ну и можно, конечно, развернуть, но это будет уже совсем другая история :)))

спасибо! очень интересно! читала-наслаждалась!

Спасибо,Фиона!!! Ждала роман каждый вечер, читала с огромным удовольствием, в столь сложный для меня период в жизни -он очень помог мне и все твои рассказы помогли, в них есть сила,вера ,надежда и любовь к жизни...

Бабушка, спасибо! Я рада, что мои скромные литературные опыты стали для кого-то поддержкой и удовольствием. И вам, моим читателям, спасибо, я знаю, что читает гораздо больше людей, чем отписывается :))) Но отзывы - бесценны! Иначе как я пойму, стоит ли мне и дальше заниматься моим графоманством или лучше не тратить на это время и не марать бумагу. Спасибо! :)))

VEGA, спасибо за отзыв :)))

Фиона Амберская, конечно стоит. Я вот ныла, что хочу альтернативную концовку, но прочла и поняла, что все произошло так, как должно было произойти. Только мне их жалко. Как трудно жить в наше время после жизни в другой, более красивой и счастливой, реальности.

nadin26, ну, во-первых, они вернулись домой. Во-вторых, каждое время имеет свои плюсы и минусы. Это и по повествованию увидеть можно - если отвлечься от всяких прелестей :))) И, наконец, какой мощный стимул прожить жизнь так, чтобы приблизить это светлое будущее :)))

Фиона Амберская, Мне понравилось, что знания и умения сохранились. Вот бы в живую увидеть реакцию тетки из деканата на полет под потолком))).

nadin26, ну если из сна можно вынести периодическую таблицу элементов, почему нельзя вынести и другое? :)))

А реакцию тётки из деканата, знаешь, я просто смакую для себя :))) По секрету скажу, мадам написана с натуры :)))

Фиона Амберская пишет: стоит ли мне и дальше заниматься моим графоманством или лучше не тратить на это время и не марать бумагу

Стоит!!! Очень даже стоит!!!
У тебя замечательные и стихи, и проза!!!

Хоть я и не любитель фантастики, но прочитала на одном дыхании. Критиковать особо не буду, потому как не литературовед, скажу только, чего лично мне не хватило, как читателю. Из средневековья сразу в будущее, это, как по мне, резковато, я бы ещё добавила 19 век. Можно ту же викторианскую эпоху (заодно герой подтянул бы английский ), расцвет научной и философской мысли и т.д.

Екатерина*, спасибо :)))

Героя можно было бы по разным эпохам прошвырнуть, конечно, интересного много в мировой истории :))) Но "шаг" получился в пределах 1200-1400 лет, так что нормально :))))

А то, что много "пропущено"... резкий переход... да тут за 100 последних лет такие переходы состоялись! И, в конечном счёте, всё это лишь антураж, а главное - то, что происходит с человеком :)))