ЭТЕЛЬ И ЮЛИУС РОЗЕНБЕРГ




Ю́лиус Ро́зенберг (англ. Julius Rosenberg; 12 мая 1918 — 19 июня 1953)электроинженер и его жена Эте́ль (в девичестве Грингласс, англ. Ethel Greenglass Rosenberg; 28 сентября 1915 — 19 июня 1953),певица,актриса,секретарь — американские коммунисты, обвинённые в шпионаже в пользу Советского Союза (прежде всего, в передаче СССР американских ядерных секретов) и казнённые за это в 1953 году. Розенберги были единственными гражданскими лицами, казнёнными в США за шпионаж.

История

Розенберг работал на советскую разведку с начала 1940-х годов. Он завербовал свою жену Этель, её брата Дэвида Грингласса и его жену Рут. Грингласс, сержант американской армии, был механиком в ядерном центре в Лос-Аламосе и передавал ценную информацию через связника советской разведки Гарри Голда (вначале Юлиус уверял его, что это обмен научными сведениями с союзной страной, не имеющий отношения к платному шпионажу). В частности, Грингласс передал Розенбергу рабочие чертежи бомбы, сброшенной на Нагасаки, и отчет на 12 страницах о своей работе в Лос-Аламосе.

В феврале 1950 года, после провала советской агентурной сети в результате расшифровки ФБР советского шифра, в Англии был арестован физик-теоретик Клаус Фукс — главный атомный разведчик СССР; Фукс выдал Голда, который 23 мая был вынужден сознаться, что он связной советской разведки. Голд выдал Грингласса, а Грингласс — Розенбергов. Однако последние, в отличие от Фукса, Голда и Грингласса, отказались признать свою вину и заявили, что их арест является антикоммунистической и антисемитской провокацией. Утверждения об антисемитской подоплеке процесса Розенбергов муссировались советской пропагандой, однако не возымели действия на мировое общественное мнение, так как и главный судья Кауфман, и государственный обвинитель Сайпол были евреями.

На процессе, открытом в Нью-Йорке 6 марта 1951 года, Розенбергам было предъявлено обвинение в «заранее спланированном с сообщниками заговоре для выдачи Советскому Союзу информации и оружия, которое тот мог использовать, чтобы уничтожить нас». Главными свидетелями обвинения выступали Голд и Гринглассы. 5 апреля 1951 года подсудимым был вынесен смертный приговор. В его тексте, в частности, говорилось:
« Шпионаж, о котором мы слышали в этом зале, — гнусная и грязная работа, какими бы идеалистами она ни делалась… Ваше преступление — деяние намного худшее, чем убийство. Вы передали советам атомную бомбу, и уже одно это предопределило коммунистическую агрессию в Корее. »

Несмотря на мощную международную кампанию за помилование Розенбергов, в которой приняли участие физик Альберт Эйнштейн, писатель Томас Манн и папа Римский Пий XII, семь прошений о помиловании были отклонены. Президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил:
« Казнь двух человеческих существ — печальное и тяжелое дело, но еще более ужасна и печальна мысль о миллионах погибших, чья смерть может быть прямо отнесена к тому, что эти шпионы сделали. Я не стану вмешиваться в это дело…

Десятилетия спустя, рассекреченные материалы проекта «Венона» доказали участие Юлиуса в шпионаже, но вопросы о его вине в тех конкретных преступлениях, за которые он был осуждён, а также о вине Этель остаются неясными.

По утверждению авторов книги «Внешняя разведка СССР» К. Дегтярева и А. Колпакиди (стр. 197—198):
« … Юлиус Розенберг («Либерал», «Антенна») руководил агентурной сетью (группой) «Волонтеры». В нее входило как минимум восемнадцать человек. Большинство из этих людей — инженеры американских компаний, работавших в сфере военно-промышленного комплекса США. Среди переданных ими материалов были данные и по американскому атомному проекту. Детали их деятельности продолжают оставаться секретными и в наши дни. В настоящее время известно лишь, что член группы «Волонтеры» Альфред Саране трудился в лаборатории ядерной физики Корнеллского университета и передал сведения о строительстве циклотрона.


Полный список переданной Юлиусом Розенбергом информации продолжает оставаться секретным. Известно лишь, что сам «Либерал» в декабре 1944 года добыл и вручил советскому разведчику Александру Семеновичу Феклисову (один из шести советских разведчиков, удостоенных звания Герой России за вклад в решение «атомной проблемы» в нашей стране) подробную документацию и образец готового радиовзрывателя. Это изделие высоко оценили наши специалисты. По их ходатайству было принято постановление Совета Министров СССР о создании специального КБ для дальнейшей разработки устройства и о срочном налаживании его производства. Между тем, после окончания Второй мировой войны американская печать писала о том, что созданные в период войны радиовзрыватели по своему значению уступают лишь атомной бомбе и на их создание было истрачено свыше одного миллиарда долларов!
И это лишь один эпизод. А ведь только с Александром Семеновичем Феклисовым Юлиус Розенберг встречался 40 или 50 раз, не считая рандеву с другими отечественными разведчиками: Анатолием Яцковым, супругами Коэн (оперативные псевдонимы «Лесли» и «Луис») и разведчиком-нелегалом Вильямом Фишером (оперативный псевдоним «Марк»). На каждую встречу с сотрудником или курьером советской разведки он приходил не с пустыми руками. Где тогда он каждый раз брал новые секретные документы? У своих друзей — коммунистов и тех, кто хотел поддержать Советский Союз в борьбе с Германией. Большинство из этих людей не давали расписки о сотрудничестве с советской разведкой, и, может быть, их имена даже не фигурировали в оперативной переписке резидентуры с Центром.
»

Генерал Павел Судоплатов сообщает: супруги Розенберг были привлечены к сотрудничеству с советскими спецслужбами в 1938 г. Овакимяном и Семеновым. Они действовали вне всякой связи с главными источниками информации по атомному проекту, которые координировались специальным аппаратом, и потому известие об их аресте Судоплатов воспринял спокойно. Их провал Судоплатов объясняет рядом ошибок советской разведки: летом 1945 года, накануне первого испытания атомной бомбы, Грингласс («Калибр») подготовил для Москвы небольшое сообщение о режиме функционирования контрольно-пропускных пунктов. Курьер не смог поехать к нему на встречу, поэтому советский резидент Квасников с санкции Центра дал указание Голду («Раймонд») взять сообщение Грингласса. Этим было нарушено основное правило разведки — ни в коем случае не допускать, чтобы агент или курьер одной разведгруппы получил контакт и выход на не связанную с ним другую разведывательную сеть. В результате получилось, что после своего ареста Голд указал на Грингласса, а тот на Розенбергов. Также, по словам Судоплатова, роковую роль в судьбе Розенбергов сыграло указание резидента разведки МГБ в Вашингтоне Панюшкина и начальника научно-технической разведки Раины оперсотруднику Каменеву возобновить связь с Голдом в 1948 году, когда он был уже в поле зрения ФБР.

Основная информация, которую предоставляла группа Розенбергов, по словам Судоплатова, касалась химии и радиолокации. Однако дело было раздуто как американской, так и советской стороной из-за коммунистических убеждений супругов. Судоплатов также обвиняет ФБР в политизированных методах работы, аналогичных, по его словам, методам НКВД: если бы ФБР не поспешило с их арестом из политических соображений, а взяло Розенбергов в разработку и выявило их контакты, оно могло бы выйти на Абеля, который в результате был разоблачен только в 1957 г.

Память

История Розенбергов отражена в романе Даниила Гранина «Бегство в Россию».
Дело Розенбергов, по выражению Павла Судоплатова, превратилось в один из мощных факторов нашей пропаганды и деятельности Всемирного Совета Мира, созданного при нашей активной поддержке в конце 40-х годов.. При этом Розенберги представлялись невинными жертвами, казненными только за свои убеждения. Вот что писали об этом деле в статье против академика Сахарова, составленной в ЦК КПСС и за подписью четырёх членов Академии наук СССР опубликованной в газете «Известия» 3 июля 1983 г.:

« Ровно тридцать лет назад, в такие же летние дни, в США произошло одно из самых неправедных, постыдных событий XX века. Власти Америки казнили тогда ученых Этель и Юлиуса Розенбергов. Казнили, основываясь на нелепых, гнусных обвинениях. Улики сфабриковали секретные службы США. А, между прочим, в отличие от Сахарова, который призывает к ядерному шантажу против собственной страны, фактически к созданию условий для применения против нас первыми ядерного, оружия, Розенберги были не просто невинными людьми, ставшими жертвой безжалостного механизма американского правосудия. Они еще и выступали за уничтожение смертоносного оружия. И вообще были честными, гуманными людьми».

Статья против академика Сахарова, составленная в ЦК КПСС и за подписью четырёх членов Академии наук СССР опубликованная в газете «Известия» 3 июля 1983 г.:


КОГДА ТЕРЯЮТ ЧЕСТЬ И СОВЕСТЬ



Открыв номер американского журнала «Форин афферс» и обнаружив в нем пространную статью академика Андрея Сахарова, мы взялись за ее чтение, ожидая, по правде говоря, всякого. Что Сахаров пытается очернить все, что нам дорого, что он клевещет на собственный народ, выставляя его перед внешним миром эдакой безликой массой, даже и не приблизившейся к высотам цивилизованной жизни, мы хорошо знали.

Сахаровское творение в «Форин афферс» нас тем не менее поразило. Как бы вступив в полемику с американским профессором из Стэнфордского университета С. Дреллом, который высказывается в пользу замораживания существующих ядерных арсеналов СССР и США, Сахаров призывает США, Запад ни при каких обстоятельствах не соглашаться с какими-либо ограничениями в гонке вооружений, ядерных в первую очередь. Он прямо-таки заклинает руководителей Вашингтона продолжать их милитаристский курс, курс на конфронтацию с Советским Союзом, на военное превосходство, доказывая, что Соединенные Штаты, НАТО не должны ослаблять гонку вооружений как минимум еще 10—15 лет.

Это может показаться неправдоподобным, но нижеследующее написано черным по белому. Сахаров умоляет тех, к кому он обращается, «не полагаться на благоразумие противника». Кто же этот «противник»? Советский Союз, страна, в которой он живет. Он предупреждает хозяев Америки: не верьте миролюбию социалистических государств. Открыто, не стесняясь, Сахаров одобряет планы США и НАТО по развертыванию американских «першингов-2» и крылатых ракет в Западной Европе — этого оружия первого удара, которое намереваются нацелить на нашу страну и другие социалистические государства. Один из его аргументов — если у Вашингтона будут ракеты МХ, а это тоже всем известное оружие первого удара, — «Соединенным Штатам будет легче вести переговоры» с СССР.

Мы несколько раз возвращались к этим местам в статье Сахарова. И у нас появилось какое-то странное ощущение: да он ли это пишет? Ведь все это мы уже много раз слышали, читали. Именно так говорит министр обороны США Уайнбергер. Так говорит президент Рейган. Это язык американских генералов и политиков-ультра. Сахарову не хватает только назвать СССР «исчадием зла» и объявить «крестовый поход» коммунизму — и его хоть сажай в Пентагон, в Белый дом.

И еще одно нам показалось невероятным. Сахаров — ученый. Ему предметнее видно и лучше известно, какими могут стать последствия тех действий, к которым он призывает правительство страны, уже однажды испробовавшей на людях оружие массового уничтожения. Тогда США обрушили атомную смерть на японские города. Их правители хотели показать миру, и прежде всего нашей стране, какой силой они обладают. Сегодня Сахаров по существу призывает использовать чудовищную мощь ядерного оружия, чтобы вновь припугнуть советский народ, заставить нашу страну капитулировать перед американским ультиматумом. Да к какой стране и к какой «цивилизации» он себя относит и чего в конечном счете добивается? И неужели он не понимает, что наращивание вооружений, к которому он призывает, несет угрозу не только нашей стране, потерявшей в последней войне 20 миллионов человек, но всем без исключения народам, самой человеческой цивилизации?

И здесь мы начинаем думать о Сахарове уже не как об ученом. Что же он за человек, чтобы дойти до такой степени нравственного падения, ненависти к собственной стране и ее народу? В его действиях мы усматриваем также нарушение общечеловеческих норм гуманности и порядочности, обязательных, казалось бы, для каждого цивилизованного человека.

Мы знаем, что Сахаров ходит в больших друзьях у тех в Америке, кто хотел бы смести с лица земли нашу страну, социализм. Эти его друзья все время поднимают шум о «трагической судьбе Сахарова». Не хотим сейчас говорить об этом беспредельном лицемерии. Нет, наше государство, наш народ более чем терпимы по отношению к этому человеку, который спокойно проживает в городе Горьком, откуда и рассылает свои человеконенавистнические творения.

Вот что вспомнилось. Ровно тридцать лет назад, в такие же летние дни, в США произошло одно из самых неправедных, постыдных событий XX века. Власти Америки казнили тогда ученых Этель и Юлиуса Розенбергов. Казнили, основываясь на нелепых, гнусных обвинениях. «Улики» сфабриковали секретные службы США. А, между прочим, в отличие от Сахарова, который призывает к ядерному шантажу против собственной страны, фактически к созданию условий для применения против нас первыми ядерного, оружия, Розенберги были не просто невинными людьми, ставшими жертвой безжалостного механизма американского «правосудия». Они еще и выступали за уничтожение смертоносного оружия. И вообще были честными, гуманными людьми.

Говорить о честности, когда человек по существу призывает к войне против собственной страны, трудно. Несколько столетий назад Эразм Роттердамский сказал, что лишь немногие, чье подлое благополучие зависит от народного горя, делают войны.

Дело, конечно, не в Эразме Роттердамском. А в том, что и в его времена порядочным, думающим людям ненависть не застилала глаза и они не теряли чести и совести.



Академики

А. А. ДОРОДНИЦЫН,

А. М. ПРОХОРОВ,

Г. К. СКРЯБИН,

А. Н. ТИХОНОВ.

Как все сложно.
История вообще штука сложная. А там где политические мотивы вообще правды не найти.

Интервью с приёмным сыном и внучкой Розенбергов. Майкл Мейерпол: Я бы хотел чтобы у меня была возможность поспорить с Джулиусом и Этель...


“Пахану бомба нужна”
Александр Солженицын “В круге первом”



“Но что он мог сказать ... в трёх словах ...? Что не надо путать отечества и правительства?.. Что такое надчеловеческое оружие преступно допускать в руки шального режима? Что нашей стране совсем не надобно военной мощи — и вот тогда мы только и будем жить?”
Александр Солженицын “В круге первом”

Джулиус Розенберг был арестован 17 июля 1950 года по обвинению в заговоре с целью шпионажа. Через три недели, 11 августа 1950 года, была арестована его жена Этель. Во время следствия и суда они находились в тюрьме New York House of Detention. 29 марта 1951 года суд признал их виновными в предъявленных обвинениях и приговорил к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 19 июля 1953 года.

После казни Розенбергов их детей, Роберта и Майкла, усыновили Абель и Энн Мейерпол. Судя по всему, Мейерполы были замечательными людьми, и в той степени, в какой это возможно, они заменили Роберту и Майклу родителей (Майкл говорит о них — отец, мать).

В 1953 году, когда Розенбергов казнили, Майклу было 10, Роберту 6 лет (самим Этели и Джулиусу было 38 и 35). Прошло пятьдесят лет, и теперь взрослая дочь Майкла Мейерпола — Айви пытается разобраться в истории семьи. Eё документальный фильм “Наследница казни” (Heir to an Execution) был показан в январе 2004 года на кинофестивале Sundance в штате Юта и совсем недавно на 24 Еврейском кинофестивале в Сан-Франциско.

Михаил Лемхин: — Айви, почему вы решили сделать именно фильм, а не написать, например, книгу?..

Айви Мейерпол: — Некоторое время я думала о книге. Но в какой-то момент осознала, что те, кого можно назвать свидетелями, это пожилые люди, и неизвестно, как долго они ещё будут с нами. Мне захотелось запечатлеть их облик, дать им возможность самим рассказать о том, что с ними произошло... То есть, получилось, что я начала записывать эти истории ещё до того, как поняла, что делаю фильм.

М.Л. — Если я не ошибаюсь, у вас ведь нет никакого опыта в кино?

А.М. — Верно. Я написала несколько сценариев, но никогда сама не снимала.

М.Л. — Теперь, впрочем, это легко — во всяком случае технически — самостоятельно сделать фильм.



А.М. — Конечно, не нужно больших усилий, чтобы понять, как работает камера. Уже потом у меня стали появляться идеи, как такой кинорассказ должен выглядеть. Кроме того, я знала, что существует множество интересных архивных киноматериалов.

И ещё одно: я хотела показать, как люди будут реагировать на встречу со мной — довольно трудно это было бы описать в книге. Я хотела, чтобы зрители увидели, что чувствовала я, встречаясь с этими людьми — с Мэри Московец, например, — и каково было им, встречаться со мной... Получается, что материал, то есть, сама история, определили форму, в которой рассказ должен быть рассказан... И я, конечно, думала о силе воздействия, которой обладает кино на молодое поколение. Кино для молодёжи гораздо более серьёзный инструмент, чем книга.




Айви Мейерпол, внучка Этель и Джулиуса Розенбергов. Фото Михаила Лемхина.

М.Л. — Раз уж мы заговорили о молодёжи, вы, Айви, принадлежите, по-моему, к особому поколению. Для нас, для моего поколения и для поколения вашего отца, всё было ясно, и расстановка сил определялась Берлинской стеной. Понимаете? Для множества людей их отношения с миром, их отношения с властями своей собственной страны определялись наличием этой стены — в прямом и в переносном смысле. Здесь работал маячок, посылая сигнал: свой-чужой. Для нас это был вопрос самоопределения. Для нынешней молодёжи это уже история. А для следующего поколения это будет не история, а почти мифология.

Майкл Мейерпол (М.М.): — Наступила другая эра.

М.Л. — Точно, другая эра. А вы, по-моему, принадлежите к пограничному поколению, которое соприкоснулось с предыдущей эрой, но живёт в новой. То есть, даже если вы хотели сделать совершенно личный фильм, только о своей семье, вы должны были рассказать что-то и о том, другом времени, другой эре...

А.М. — Конечно, я держала в уме обе эти задачи. Я думала, что исследуя историю семьи, показывая моих дедушку и бабушку не символическими фигурами, а реальными людьми, я смогу взглянуть на этот период истории под новым, уникальным — в связи с моим положением — углом. Это моя семья, но я принадлежу к другому поколению, иному чем поколение моего отца и дяди, и я могу задавать другие вопросы.

М.Л. — Вы знаете, Айви, с моей точки зрения один существенный вопрос забыт или, вернее сказать, потерян в процессе вашего исследования. Вы показываете своим фильмом, что Этель и Джулиус Розенберг умерли, как достойные люди. Я не говорю сейчас о юридической стороне дела, о том, как велось следствие, нарушались ли процессуальные нормы, я не говорю о пропорциональности вины и наказания — речь не об этом. Начиная с какого-то момента, важны были уже не политические взгляды, шпионаж, атомные секреты, а совсем друге: верность себе, друг другу, своим друзьям...

М.М. — Да, правильно. Это абсолютно точно.

М.Л. — Но вопрос “ради чего?”, — всё равно никуда не девается. Не “ради чего они это сделали”, а из сегодняшнего дня вопрос: стоило ли то, ради чего они это делали, заплаченной цены? Правое ли было дело, за которое они готовы были отдать — и отдали — свою жизнь?

А.М. — Если считать, что это правда, будто они делились информацией с Советским Союзом... Да, можно было, конечно, затронуть эту тему: “Если они действительно сделали то, в чём их обвиняют, — почему, ради чего они так поступили?” И вы правы, этого нет в фильме. Почему? Потому что рассуждать так равносильно признанию: “Да, они сделали это”. А я не готова к такому шагу...

М.Л. — Я не призываю вас оценивать в категориях “хорошо-плохо”...

М.М. — А если просто сказать: они верили в то, что общество может быть устроено лучше, и это лучшее устройство определялось как “социализм”, “рай для рабочих”. В такое верили не только коммунисты, но многие на Западе, их, кстати, поддерживали те, кто бывал в Советском Союзе. Сейчас мы знаем, что это представление о Советском Союзе было полнейшей ошибкой, но поколение Этели и Джулиуса верило в “рай для рабочих”.

М.Л. — Не все, впрочем, верили... Но я не об этом. Мы не можем смотреть на вещи их глазами, мы смотрим своими...

А.М.— То есть, вы хотите знать, что я думаю сегодня?

М.Л. — Именно.

М.М. — Мы оборачиваемся назад, и мы видим, что эти люди ужасно заблуждались.

М.Л. — Они были введены в заблуждение. В своём фильме, Айви, вы показываете благотворительные столовые, вы показываете, как людей выселяют из домов, и естественно, любого человека с нормальным сознанием не могут не задеть такие сцены. Но в то самое время в Советском Союзе от голода — сознательно организованного — вымирали миллионы, и миллионы выселялись, если можно использовать это слово, в Сибирь, на крайний Север, где они, зачастую, сами строили забор вокруг себя, и за этим забором умирали. Не миллионы, а десятки миллионов.

А.М. — Если бы они знали, что происходит в Советском Союзе...

М.Л. — Я не об этом. Я о том, что мы думаем сегодня.

А.М. — Это и есть, то, что я думаю сегодня: они не знали, и они не пытались узнать. Они верили, искренне верили в то, что оказалось неправдой.

М.Л. — Значит, если вы зададитесь вопросом — стоило ли отдавать жизнь за то, во что они верили, ответ напрашивается сам собой...

М.М. — Но вы должны понимать, что имеются два отдельных аспекта. Один — критическое отношение к тому, что они видели в Америке. И я думаю, здесь с ними невозможно не согласиться. Другой аспект — каковы альтернативы. И тут, полагаю я, они заблуждались. В этой связи стоит вспомнить спор Бакунина с Марксом об устройстве посткапиталистического общества. Бакунин был совершенно прав. Он был противником капитализма, но он был первым настоящим антикоммунистом — он понял, что нельзя заменить одну тиранию другой. Я думаю, сегодня множество американцев разделяют это убеждение... Что ж, было бы замечательно, если бы американское правительство дало возможность Этели и Джулиусу дожить до того, чтобы принять участие в этом диалоге. В середине шестидесятых я спорил с моими родителями, Абелем и Энн Мейерпол — я полагал, что никакого государства для рабочих в Советском Союзе не получилось, они не соглашались со мной, и мы приводили друг другу новые и новые аргументы. Я бы хотел, чтобы у меня была возможность поспорить с Джулиусом и Этель...

Это небольшой фрагмент из нашего довольно долгого разговора.



Я чувствовал себя странно. Для меня Розенберги были частью той компании прекраснодушных лопухов или расчётливых циников, которые работали на кремлёвских людоедов. Английские аристократы, нью-йоркские евреи — кто-то работал за деньги, а кто-то мечтая о победе социализма в мире — равно были моими личными врагами: они помогали тому, что я ненавидел.

Так я думал, живя в Союзе. С тех пор прошло много лет. Нет больше Советского Союза, нет больше Берлинской стены, сам я стал старше, и я могу сегодня понять, что толкнуло этих людей — во всяком случае, тех, которые работали за идею, — в объятья советских вербовщиков.

Для Майкла и Айви Розенберги были родителями, дедушкой и бабушкой, и они верили в их абсолютную невиновность, в то, что Розенберги были несправедливо обвинены, а на суде всё было подтасовано. Теперь для них, для Майкла и Айви, тоже многое изменилось: опубликованы документы, обнародованы свидетельства участников (Александра Феклисова, например).

На что-то я сегодня смотрю другими глазами. Я, конечно спрашиваю себя: Можно ли считать, что люди вели себя достойно, если они делали недостойное дело? Но я не могу не оценить — Айви показывает это в своём фильме — твёрдости Розенбергов, их преданности друг другу, их верности друзьям. Они, во всяком случае, Этель, легко могли сохранить себе жизнь, назвав несколько имён — соучастников или сочувствующих. Но не сделали этого.

Вряд ли — думаю я сегодня — Розенберги раздобыли и передали какой-то принципиальный секрет атомной бомбы. Но они, как и Вильям Перл и Клаус Фуск, передавали информацию, которая ускорила процесс.

Они верили в справедливость и помогали убийцам.

Неужели они ничего не знали, ни о чём не догадывались? Похоже, что не знали, не догадывались.

Но это значит — не захотели узнать, потому что на Западе известно было многое. Наверное, они не желали верить, отмахивались... Отмахивались, потому что, как говорит Майкл, искали альтернативы.

Я не спорил (ну, почти не спорил) с Майклом и Айви. Я старался их слушать. Спорить мы могли бы бесконечно. Скажу только, что после фильма Айви Мейерпол Розенберги превратились для меня из мифологизированных врагов в реальных людей.

[b]Ведьма я[b] это верно..а политика и наука вообще "ядерная" смесь..с ученых что взять?? они живут наукой, они жаждят открытий, а политика потом думает, что с этими открытиями делать..а так что делать с теми, кто совершил эти открытия..

pli_sowa пишет:[b]Ведьма я[b] это верно..а политика и наука вообще "ядерная" смесь..с ученых что взять?? они живут наукой, они жаждят открытий, а политика потом думает, что с этими открытиями делать..а так что делать с теми, кто совершил эти открытия..

страшно все это

Ведьма я пишет:страшно все это

согласна..ведь так или иначе, а страдают то обычные люди..создают вирусы, а потом не могут найти к ним противоядия..сколько уже из-за таких вирусов рукотворных полегло..даже страшно спрашивать сколько поляжет..наука то не стоит на месте..