nadin26 пишет: Так иногда нужны слова сочувствия и поддержки.

Все мы,Наденька, нуждаемся в этом, ходим сильные такие, а силы тоже надо подпитывать..

san-sanych пишет:Спасибо за тему.
Афоризмы Козьмы Пруткова - великолепны!!!

И вам всем спасибо....)

Бабушка пишет:О край ты мой! Что ж это значит,Что никакой другой народТак не тоскует и не плачет,Так дара жизни не клянет?Шумят леса свободным шумом,Играют птицы... О, зачемЛишь воли нет народным думамИ человек угрюм и нем?Понятны мне его недугиИ страсть — все радости свои,На утомительном досуге,Искать в бреду и в забытьи.Он дорожит своей находкой,И лишь начнет сосать тоска —Уж потянулась к штофу с водкойЕго дрожащая рука.За преступленья и порокиЕго винить я не хочу.Чуть осветит он мрак глубокий,Как буйным вихрем рок жестокийЗадует разума свечу...Но те мне, Русь, противны люди,Те из твоих отборных чад,Что, колотя в пустые груди,Всё о любви к тебе кричат.Противно в них соединеньеГордыни с низостью в борьбе,И к русским гражданам презреньеС подобострастием к тебе.Противны затхлость их понятий,Шумиха фразы на летуИ вид их пламенных объятий,Всегда простертых в пустоту.И отвращения, и злобыИсполнен к ним я с давних лет.Они — «повапленные» гробы...Лишь настоящее прошло бы,А там — им будущего нет...

Спасибо за тему. Все стихи до сих пор актуальны. Печально, что мы за 150 лет ничего не изменили...

**НинОК** пишет:Печально, что мы за 150 лет ничего не изменили...

В августе 91-го я была в Москве, была уверенна,что все изменится , сейчас -вижу-ничего не изменится, и даже не могу представить ,что для этого нужно, какие предпосылки,какие мысли и что ,вообще, хочет народ российский...

Бабушка пишет:

**НинОК** пишет:Печально, что мы за 150 лет ничего не изменили...

В августе 91-го я была в Москве, была уверенна,что все изменится , сейчас -вижу-ничего не изменится, и даже не могу представить ,что для этого нужно, какие предпосылки,какие мысли и что ,вообще, хочет народ российский...

Да,все думали, что что-то наконец изменится. Но увы и ах. Печально. И ще печальнее то, что народ тоже в какой-то степени в это виноват. Все молчат и ждут чего-то, как стадо овец. Как раз один из стихов в теме про это...

О, жизнь! Я вновь ее люблю
И ею вновь любим взаимно...
Природы друг, я в ней ловлю
Все звуки жизненного гимна;

Я исцелен от слепоты,
Красу весны я вижу снова
И подмечаю все черты
Ее стремления живого.

На ниве колос уж высок,
Уже густа трава в поляне;
Уже пчела и мотылек
С цветов сбирают много дани;

Уж тень дает зеленый лес
И, полон тайны, шепчет что-то;
Уж полдень пламенный с небес
Всё кроет знойной позолотой;

С душистой яблони уже
Дол убелен слетевшим цветом...
Весна стоит на рубеже,
Где ждет ее слиянье с летом.

Бродить я вышел вдоль полей,
Весь впечатленьям предан внешним;
Заботы все души моей -
О настоящем и о здешнем.

Забот я этих не гоню,
Иных пока не призываю,-
Весь предан солнечному дню,
Весь предан радостному маю!

Кровь льется в жилах горячо;
Есть чувство бодрости и мощи;
Кукушка много лет еще
Сулит любезно мне из рощи;

Привет мне добрый шлют поля,
Подобный дружбы поцелую,
И ветерок, со мной шаля,
Мне треплет бороду седую...

О, жизнь! Я ею вновь любим
И вновь люблю ее взаимно...
Стихом участвую моим
Я в хоре жизненного гимна.

Неизбалованный поэт,
Я в добрый час, сверх ожиданья,
Успел привлечь к себе вниманье
Уже на позднем склоне лет.
Благодаря стихотвореньям
Мне посвящается хвала
За неподатливость внушеньям
Нас усыпляющего зла.
«Словам забытым» зная цену,
Да, ничего я не забыл,
И суд сограждан не клеймил
Меня ни разу за измену.
И вот, сочувствие мне есть,
Есть отклик песням запоздалым...
Недостает лишь только честь
Уколов мне сердитым жалом
За верность вечным идеалам...

Как будто всё всем надоело.
Застыли чувства; ум зачах;
Ни в чем, нигде — живого дела,
И лишь по горло все в делах.

Средь современности бесцветной
Вступили в связь добро и зло;
И равнодушье незаметно,
Как ночь, нас всех заволокло.

Нам жизнь не скорбь и не утеха;
В нее наш век лишь скуку внес;
Нет в этой пошлой шутке — смеха;
Нет в этой жесткой драме — слез.

Порой, как сил подземных взрывы,
Нас весть беды всколышет вдруг,—
И быт беспечный и ленивый
Охватят ужас и испуг.

Иль вдруг родится мысль больная,
Что людям надобна война,—
И рвемся мы к войне, не зная
Ни почему, ни с кем она.

Но чуть лишь мы, затишью веря,
От передряги отдохнем,
Как страх и злая похоть зверя
Уж в нас сменились прежним сном.

И вновь, унылой мглой одеты,
Дни скучной тянуться чредой,
Как похоронные кареты
За гробом улицей пустой.

КЕНТАВР

Свершилось чудо!.. Червь презренный,
Который прежде, под землей,
Плодясь в стыде и потаенно,
Не выползал на свет дневной;
Который знал в былые годы,
Что мог он только воровски
Губить богатой жизни всходы,
В тиши подтачивать ростки,-
Преобразясь, восстал из праха!
Ничтожный гад стал крупный зверь;
И, прежнего не зная страха,
Подчас пугает сам теперь.
Заговорив людскою речью,
Как звери сказочных времен,
Как бы природу человечью
Порой выказывает он.
Знать, с классицизмом воротился
Мифологический к нам век:
Ни жеребец, ни человек -
Кентавр в России народился.
Носясь то вдоль, то поперек
По нашим нивам, весям, градам;
Кидая грязью с резвых ног,
Взметая пыль, лягая задом,-
Когда он, бешеный, бежит,
То с конским ржанием, то с криком,
И топчет все в порыве диком,-
Сама земля под ним дрожит!..
И утомясь, но все же гордый,
Что совершил безумный бег,
С своей полуживотной морды
Он пеной фыркает на всех...
И все сторонятся, робея,
Чтоб он не мог кого-нибудь -
Приняв, конечно, за плебея -
Иль оплевать, или лягнуть.
В ляганье вся задача скрыта;
Вся сила - в мускулах ноги...
Какая ж мысль, давя мозги,
Приводит в действие копыта?
Судя по всем чертам лица,
Нет мысли! Кроме разве задней..
Зато природа жеребца
В нем совершенней и приглядней.
Что за хребет! и что за рост!
Налюбоваться мы не можем!
Как гордо он вздымает хвост,
Своею мыслию тревожим...

Иных мыслителей в Москве
Теперь, по-видимому, бесит,
Что, стать пытаясь во главе,
Кентавр меж нами куролесит.
Им злой почудился в нем дух;
Глядят вперед они тревожно...
С их стороны такой испуг
Мне непонятен. Невозможно
Играть бесплоднее в слова
Иль заблуждаться простодушней...
Ведь ты ж сама была, Москва,
Его заводскою конюшней!..

КОНЬ КАЛИГУЛЫ

Калигула, твой конь в сенате
Не мог сиять, сияя в злате;
Сияют добрые дела.
Державин

Так поиграл в слова Державин,
Негодованием объят.
А мне сдается (виноват!),
Что тем Калигула и славен,
Что вздумал лошадь, говорят,
Послать присутствовать в сенат.
Я помню: в юности пленяла
Его ирония меня;
И мысль моя живописала
В стенах священных трибунала,
Среди сановников, коня.
Что ж, разве там он был некстати?
По мне — в парадном чепраке
Зачем не быть коню в сенате,
Когда сидеть бы людям знати
Уместней в конном деннике?
Что ж, разве звук веселый ржанья
Был для империи вредней
И раболепного молчанья,
И лестью дышащих речей?
Что ж, разве конь красивой мордой
Не затмевал ничтожных лиц
И не срамил осанкой гордой
Людей, привыкших падать ниц?..
Я и теперь того же мненья,
Что вряд ли где встречалось нам
Такое к трусам и к рабам
Великолепное презренье.

ПОЛЕВЫЕ ЦВЕТЫ

Полевые цветы на зеленом лугу...
Безучастно на них я глядеть не могу.
Умилителен вид этой нежной красы
В блеске знойного дня иль сквозь слезы росы;
Без причуд, без нужды, чтоб чья-либо рука
Охраняла ее, как красу цветника;
Этой щедрой красы, что, не зная оград,
Всех приветом дарит, всем струит аромат;
Этой скромной красы, без ревнивых забот:
Полюбуется ль кто или мимо пройдет?..
Ей любуюся я и, мой друг, узнаю
Душу щедрую в ней и простую твою.
Видеть я не могу полевые цветы,
Чтоб не вспомнить тебя, не сказать: это ты!
Тебя нет на земле; миновали те дни,
Когда, жизни полна, ты цвела, как они...
Я увижу опять с ними сходство твое,
Когда срежет в лугу их косы лезвие...