Клоун в цирке

Елисейские Поля во время Парижской ярмарки

Портрет А.Сислея с женой

Фигуристы в Булонском лесу

Лягушатник

Лягушатник

Мадам Клементина Валенси Стора («Алжирская женщина»)

Одалиска

Молодая женщина с вуалью

Английские груши. Фруктовый сад в Лувесьене

Клод Моне

Прочитав название темы, сразу поняла, что это про моего любимого Ренуара. У нас в Монреале недавно выставлялась самая большая коллекция импрессионистов в Северной Америке, и, если не ошибаюсь, 19 полотен принадлежали именно его кисти.
Талантище, "солнце из тюбика", умевший манипулировать цветом так, как ему захочется. На плоском куске холста создать воздух и солнце, получить глубокий чёрный цвет не используя этого самого чёрного, сделать белое платье из жёлтой и оранжевой краски, а зелёные кроны деревьев и коричневого и голубого.
Спасибо за доставленное удовольствие!

В 1877-1878 годах Ренуар создает три портрета актрисы театра Комеди Франсез Жанны Самари, причем каждый портрет и композицией, и колоритом, и даже своими размерами существенно отличается друг от друга. Очаровательная актриса не только понравилась художнику. Он почувствовал в ее внешности, в ее характере что-то привлекательное, то, что можно представить только кистью. И именно такой кистью и такими красками, которыми писал Ренуар.

Жанна Самари жила недалеко от мастерской Ренуара и приходила к нему позировать для своих портретов, правда, быть может, небольшой портрет, хранящийся в театре, мог быть написан у нее дома. На сеансы она приходила довольно свободно и иногда пропускала их, что огорчало и сердило художника. Портрет актрисы в рост Ренуар писал параллельно с портретом мадам Шарпантье с детьми, и обе эти работы Ренуар выставил в Салоне.

Возможно, что у мадам Шарпантье Ренуар и познакомился с актрисой. Об этом упоминает и Жан Ренуар в своей книге. Вот что он пишет: "Поговорим о Жанне Самари. Передо мной репродукция, с ее большого портрета. Как обидно, что я не знал ее! В ней воплощен весь театр: тут все оттенки благородного авторитета и робости перед публикой... Вечером в чудесном белом платье и театральном гриме она становилась королевой... Ренуар встретил Самари у Шарпантье...Самари жили на улице Фрошо... Направляясь к Самари, Ренуар поднимался по улице Анри-Монье, пересекал улицу Виктор-Массе и, обменявшись приветствием с консьержкой, бегом поднимался по лестнице и звонил. Актер Дориваль рассказывал со слов Муни-Сюлли, который слышал это от самой Самари, что Ренуар так торопился приступить к работе, что не успевал даже поздороваться. Комната была хорошо освещена только с часу до трех, так как квартира выходила окнами на запад и восток. Однако обращенные на восток комнаты были очень маленькими. И, напротив, в гостиной нельзя было писать после трех, потому что ее освещали лучи заходящего солнца. Почему он упорствовал и работал в таких скверных условиях? Вероятнее всего, он переживал фазу внутренней борьбы между природой и мастерской, ему хотелось передать модель во всем беспорядке интимной обстановки, как порой ему необходимо было наблюдать ее при свете рампы. Поэтому он посещал Комеди Франсез. "По-видимому, мне здорово хотелось ее видеть! Вот уж место, где на всем печать скуки... По счастью, она часто играла в пьесах Мюссе!" Ренуар сделал несколько эскизов с Самари в доме ее родителей. Маленький портрет из коллекции театра Комеди Франсез написан, вероятно, там. Для большого портрета, находящегося в России, он заставил ее приходить в мастерскую на улице Сен-Жорж. "У них меня слишком баловали. Ее мать обожала пирожные, и после сеанса меня пичкала ими под разговоры Жанны, которая была очаровательной собеседницей. Это так приятно - естественный, без претензий, женский голос".

Из этих строк сына художника, а также судя по самым знаменитым портретам актрисы, чувствуется большая взаимная симпатия, которая объединяла эти два таланта и два характера. Ренуар работал над портретами актрисы с огромной самоотдачей, выражая душевное волнение, восхищение, вызванные обликом и талантом этой очаровательной женщины. Жанна Самари как-то заметила: "Ренуар не создан для брака. Он сочетается со всеми женщинами, которых пишет, через прикосновение своей кисти".

Три портрета Жанны Самари выстраиваются как бы в музыкальный ряд,когда от тихого звучания мелодия постепенно переходит к сильным и торжественным аккордам. Так и портреты Ренуара представляют Жанну Самари сначала почти прозаичной и скромной на маленьком портрете, хранящемся в Комеди Франсез, затем изящной и изысканной на портрете из московского собрания, и великолепной в парадном костюме - на портрете в рост из собрания Эрмитажа.

На первом портрете Жанна Самари написана в простой темной кофте с маленьким воротничком и большим красным бантом на груди. Кажется, будто Ренуар стремился написать ее черты менее привлекательными, чем они были на самом деле, но сквозь эту будничность он хотел дать почувствовать зрителям непосредственность и живой темперамент артистки. Поскольку в этом же 1877 году Ренуар взялся писать следующий портрет Жанны, можно предположить, что первый портрет его не удовлетворил.

Портрет Жанны Самари из собрания ГМИИ имени А.С.Пушкина в Москве можно считать одним из лучших портретов Ренуара. Его также называют одним из наиболее импрессионистических портретов во всем его творчестве. Так именно написано в прекрасно изданной Альбертом Скира в 1954 году книге "Ренуар". Этот небольшой портрет стал и одной из самых известных и привлекательных картин музея, хотя некоторые искусствоведы иногда считают ее даже не самостоятельной работой, а подготовительным этюдом к большому, парадному портрету Жанны Самари.

Чем же особенно привлекателен небольшой портрет Жанны Самари? Почему не хочется придавать значение сомнениям: этюд ли это или завершенная живописцем портретная композиция? Наверное, потому, что портрет как-то сразу завоевывает расположение зрителей и становится необычайно мил и дорог. А возможно еще и потому, что и сама актриса Комеди Франсез Жанна Самари и очарованный ею художник одинаково увлеченно и радостно воспринимали окружающий мир. И это взаимопонимание художник смог передать в небольшой картине.

Ренуар в этом портрете пошел на поразительные контрасты и такую свободу нанесения красок на холст, которые, бесспорно, шокировали или повергали в яростное негодование публику, критиков и художников, воспитанных на академической манере письма. Трудно представить, чтобы в то время кто-нибудь осмелился писать портрет, используя в качестве основных цветом, составляющих колорит картины, активные розовые и зеленые краски. Ренуар беззаботно сопоставляет их, нанося на холст мелкими, разделенными мазками. Если внимательно всмотреться в цвет открытого платья, то можно увидеть разнообразие мельчайших оттенков зеленой краски, нанесенных самым свободным образом. То же можно сказать и о розовом фоне картины, который в правой части холста обогащен энергично положенными мазками синей краски, причем она лежит поверх розового цвета, почти небрежными загогулинами. Но все это, взятое вместе и увиденное на некотором расстоянии от холста, производит свежее и гармонично согласованное в цвете впечатление. На портрете из московского музея Жанна Самари изображена в открытом летнем зеленовато-голубом платье, плотно облегающем стройную фигуру. На розовом фоне ее открытые руки, нежная кожа словно дышат теплом. Жанна Самари оперлась подбородком на свою руку и застыла перед зрителями. Ее короткие рыжевато-золотистые волосы чуть разлетаются в разные стороны. Жанна смотрит открыто и непринужденно, а зрителей не перестает восхищать очарование актрисы и мастерство художника.

В 1878 году Ренуар пишет третий портрет Жанны Самари, где она представлена в полный рост в прекрасном вечернем платье с огромным шлейфом, глубоким декольте и обнаженными руками, обтянутыми почти до локтя белыми перчатками. Фигура артистки, стянутая в талии тонким золотым пояском, написана на фоне богатого театрального интерьера, украшенного коврами и пальмой на массивной декорированной металлической подставке.

Манера письма Ренуара изменилась, стала более гладкой, краски плавно переходят от одного тона к другому. Ее лицо нарисовано в анфас, фигура артистки чуть наклонена так, что зритель ощущает ее приближение. Ренуар написал Жанну Самари поразительной красавицей. Ее рыжеватые волосы обрамляют лицо с темно очерченными дугами бровей, изумительной синевы глазами, прекрасными линиями носа и губ. Причем Ренуару удалось передать в выражении ее лица ту привлекательную шаловливость, озорство и непосредственность выражения мыслей и чувств, которые были свойственны ее душевному облику и ее сценическому дарованию. Художник открыл многогранность внутреннего и внешнего облика Самари и этой работой завершил серию ее портретов.

"В 1865 году Ренуар познакомился с Лизой Трео. Ей было 18, Ренуару - 24; девушка была свежа и очаровательна, этакая лесная нимфа, русалка; художник познакомился с ней в доме парижского архитектора Жюля Лё Кера, друга князя Антуана Бибеско. Архитектор, коллекционировавший живописные полотна "независимых", владел виллой в Марлотт, куда художники приезжали, чтобы поработать в лесу. Сестра Лизы была его любовницей. Для Ренуара, воспевавшего в своих полотнах девушек в цвету, Лиза стала любовью на всю жизнь. О силе чувства говорят его произведения: около двадцати раз он изобразил Лизу на своих картинах, таких как "Лиза с зонтиком", выставленная в салоне 1868 года, "Женщина с попугаем", "Одалиска"... В течение семи лет, до 1872 года, их отношения были безмятежными. Кто же решился на разрыв? Вне всякого сомнения, инициатором была Лиза. Это случилось после того, как Ренуар отказался на ней жениться, несмотря на то, что был принят в доме ее родителей как зять. Отец девушки был одним из последних представителей исчезающей профессии станционных смотрителей. Спустя несколько месяцев после разрыва с Ренуаром Лиза вышла замуж за молодого архитектора и больше никогда не встречалась с художником, написавшим дышащие грациозной юностью портреты своей возлюбленной. В откровенных беседах с сыном он уклонялся от разговоров о ней и лишь упомянул свою первую любовь. Он всегда говорил о любви с сильным волнением, которое было лишь слабым отголоском давних страстей.

После связи с Лизой Ренуар лишь однажды пережил любовное приключение, сладостное и трагическое, с юной натурщицей Маргерит Легран, прозванной на Монмартре Малышкой Марго. Далеко не ангелочек, эта развязная уличная девчонка водила знакомтство с подозрительными личностями, что приводило Ренуара в отчаяние. Но ему нравилась безудержная веселость и свежая прелесть девушки... Она позировала для "Бала в Мулен де ла Галетт", где изображена танцующей с кубинским художником Педро Видалем де Соларесом-и-Карденас; отсюда следует, что близкие отношения Ренуара и его модели возникли примерно в 1876 году. В конце 1878-го Малышка Марго заболела, ее самочувствие быстро ухудшалось. В январе 1879-го обеспокоенный Ренуар написал доктору гаше, ранее лечившему ее, письмо с просьбой осмотреть больную как можно скорее. Болезнь - оспа - быстро прогрессировала, и Ренуар стал чаще обращаться к Гаше, доктору-гомеопату, а когда тот после травмы, полученной в результате несчастного случая на железной дороге, обездвижел, Ренуар в отчаянии бросился к доктору Беллио. Но румынский врач уже не мог помочь, спасти Марго было невозможно. Она умерла в конце февраля, оставив Ренуара в полной растерянности..."

"Богатый любовный опыт привел Ренуара к тому, что в конце жизни он создал собственную оригинальную концепцию любви. "Глупости следует совершать в молодости, - объяснял он сыну. - Тогда это еще не так серьезно, так как ты еще не несешь за них ответственности. Став старше, ты будешь просто дураком, если, вместо того чтобы развлекаться живописью, отправишься скучать с проститутками. Провести ночь с "лягушкой" вовсе не так забавно, как кажется на первый взгляд. Лучше заниматься этим пораньше. Позже это становится бедствием".

Его связь с Алиной была длительной и завершилась браком, который стал стержнем его существования на всю оставшуюся жизнь, хотя она умерла на четыре года раньше него. В конце 1879 года Ренуар повстречал в кафе-молочной девушку; кафе "У Камиллы" находилось как раз напротив его дома, на улице Сен-Жорж, он часто там обедал, когда бывал в Париже. Алина часто бывала здесь с матерью. Им нравилась молочная, хозяйкой была их землячка, дородная уроженка Бургундии.

Мать и дочь работали в ателье мод у подножия Монмартра, там одевались коммерсанты, жившие в этом квартале, и некоторые проститутки. Швеи неплохо зарабатывали. Госпожа Шериго была превосходной портнихой, хотя стала заниматься этим ремеслом довольно поздно. Ее муж, винодел из Эссуа, что неподалеку от Бар-сюр-Сен, как-то вечером вышел прогуляться, не сказав ни слова. Больше его не видели. Измученный маниакальной чистоплотностью жены, заставлявшей его разуваться, перед тем как войти в комнаты с навощенным паркетом, он сбежал в Америку, где поселился в Северной Дакоте и обзавелся новой семьей. Ренуар, не любивший тещу, питал особую симпатию к этому незнакомцу, имевшему мужество сбежать от зануды жены.

Алина была очень аппетитной девицей, уже тогда несколько полноватой, очаровательной болтушкой со смазливой мордашкой, вздернутым носиком и прелестным ртом: настоящий ренуаровский типаж! Он смотрел на нее с обожанием, случалось, пригласив ее позировать, как рассказывает Жорж Ривьер, он откладывал кисти в сторону и просто смотрел - вместо того чтобы писать ее портрет, объясняя свое поведение следующим образом: "К чему мучиться?" То, что ему хотелось написать, уже существовало в реальности!

Сын художника вспоминает, что Алина, когда у нее было время, особенно в воскресные дни, позировала Ренуару: "Я ничего не понимала, но мне нравилось смотреть на то, как он пишет." "В двадцать лет, - говорит далее Жан Ренуар, - она уже была пухленькой, но с осиной талией. Картины, где она фигурирует, помогают мне вспомнить ее облик. Я уже упоминал, что Ренуара привлекали женщины типа "кошечки". Алина Шериго была совершенством в этом жанре. "Хотелось почесать ее за ушами!" Целомудренные намеки моего отца на этот период жизни заставляют меня думать об их огромной взаимной любви."

Позднее Алина очень располнела, отяжелев от материнства. К тому же она была большой лакомкой: сын сохранил несколько составленных ею рецептов вкуснейших блюд.

Из воспоминаний Жана Ренуара, сына художника:

"... В наших разговорах постоянно всплывало имя Поля Дюран-Рюэля. "Папаша Дюран" не боялся риска; "папаша Дюран" великий путешественник; "папаша Дюран" ханжа. Все это Ренуар подтверждал. "Нам был нужен реакционер, чтобы отстаивать нашу живопись, которую "салонники" называли революционной. Его, во всяком случае, не стали бы расстреливать заодно с коммунарами!" Однако чаще всего он говорил: "Папаша Дюран славный старик!" Затем в его жизнь вошли Воллар и Бернхаймы, берлинский Кассирер и другие крупные торговцы, более озабоченные распространением живописи, в которую они верили, чем заработком. Первым был Дюран -Рюэль. "Без него мы бы не выжили". Говоря об этом, Ренуар думал не о жизни искусства, а о собственном бренном существовании. "Энтузиазм, разумеется, хорошая штука, но им не набьешь брюхо!" Я припирал отца к стене: "Ты хочешь сказать, что без Дюран-Рюэля перестал бы писать?" - "Вовсе нет, - следовал раздраженный ответ, - я лишь подчеркиваю, что без него овсянку ели бы еще реже". В период этих бесед я был еще слишком молод, чтобы оценить юмор его высказываний. Ныне, при одной мысли, что Ренуар мог бы отказаться от живописи, мне становится смешно. Он настаивал, перескакивая на другое, чтобы лучше подтвердить свою мысль. "Во время Всемирной выставки 1855 года Дюран-Рюэлю не было двадцати пяти лет, а он защищал Делакруа наперекор императору, который любил одного Винтерхальтера".
Дюран-Рюэль встал на сторону "непримиримых" с их первых шагов. "Хитрец был дальновиден и заранее угадал то, что было в них дельного. Он, мне кажется, искренне любил нашу живопись, особенно Моне". Дюран организовал несколько выставок картин новой школы в своей галерее на улице Лепелетье.

Импрессионисты отлично знали, что единственным крупным коммерсантом, способным постоять за их живопись, был Дюран- Рюэль. Мой практичный отец добавлял, что он, вероятно, был единственным, кто интересовался ими. Сложившуюся ситуацию можно было выразить в нескольких словах: либо предоставить защитнику своего рода монополию, либо продолжать рыскать за покупателями, со всеми неизбежными разочарованиями, присущими профессии посредника. Ренуар понимал, что первый, впрочем, неизбежный выход открывал дверь спекуляции. Мужество такого смелого торговца, как Дюран-Рюэль, неизбежно делало его спекулянтом. Не предпринял ли он десять лет тому назад попытку скупить все картины Теодора Руссо? При новой системе монополизировавшие товар маршаны могли по своему желанию повышать или снижать на него цены. Чтобы влиять на рынок, было достаточно открыть или закрыть шлюзы. И кто знает? Возможно, любители начнут покупать картины ради выгодного дела, а не с тем, чтобы повесить их в столовой для собственного удовольствия. "Что из этого? - возражал Моне. - Не важнее ли всего продолжать наши поиски?" Впрочем, аргументы за и против расстрачивались впустую. Система уже входила в силу, и именно Полю Дюран-Рюэлю было суждено вдохнуть в нее творческие силы, о существовании которых и не догадывались. Он стал изобретателем новой профессии. Его коммерческий гений вкупе с творческим гением художников придал Парижу артистический блеск, непревзойденный со времени итальянского Ренессанса..."

Девушка ,поддерживающая юбку

Голова ребенка

Девушка

Первый выезд

"В 1875 году Ренуар знакомится с крупнейшим издателем современной французской литературы Жоржем Шарпантье и его женой, которые вводят Ренуара в свой салон. Здесь собирались Золя, Доде, Гонкуры, Мопассан и даже бывал наш Тургенев.

Встреча Ренуара с Жоржем Шарпантье и его супругой открыла художнику двери в высший интеллектуальный свет Парижа. Жорж Шарпантье унаследовал издательское дело своего отца и успешно его продолжил и расширил. Он стал издавать произведения молодых в то время Золя, Доде и Мопассана, которые с каждой новой вышедшей в свет книгой приобретали не только французскую, но и всеевропейскую славу. Мадам Шарпантье, зная склонность своего мужа к парижской богеме, сосредоточила в своем доме цвет парижского общества. Ее салон собирал многих выдающихся деятелей французской культуры: к уже названным писателям постоянными ее гостями и друхьями были композиторы Сен-Санс и Массне, политик Гамбетта, Дега, Моне и многие другие. Среди них Ренуар нашел блестящее общество, в котором он был принят и обласкан, в первую очередь самой хозяйкой.

Ренуар, как истинный художник, мало говорил, еще меньше философствовал среди посетителей салона мадам Шарпантье, а больше приглядывался, насыщая свою зрительную память и выражая свое отношение к происходящему, к окружающему его миру в красках, в картинах и, в первую очередь, в портретах. Он принимал заказы и сам выражал желание писать портреты полюбившихся ему или поддерживающих его людей. Получив приглашение в загородный дом семейства Доде, он пишет портрет жены писателя и прекрасный пейзаж Сены в Шамрозе, где они жили. Он создает портрет сидящей на стуле девочки Жоржетты Шарпантье и в этом же время пишет погрудный портрет самой мадам Шарпантье.

На третьей выставке импрессионистов Ренуар выставил эти портреты, а также "Качели", "Бал в Мулен де ла Галетт" и другие работы - всего двадцать одно полотно. Публики на этой выставке было много, но критика была по-прежнему, в основной своей массе, настроена отрицательно и саркастически. На четвертой выставке импрессионистов Ренуар уже не выставляется, а сосредоточивает все силы, чтобы добиться участия в Салоне 1879 года. И здесь ему всестороннюю помощь оказывает мадам Шарпантье.

После работ над самостоятельными портретами мадам Шарпантье и ее дочери Ренуар пишет большой портрет "Мадам Шарпантье со своими детьми" и портрет в рост Жанны Самари в фойе театра Комеди Франсез. Обе работы он предложил жюри Салона, и, когда они были закончены, жюри приняло их в экспозицию выставки. Портрет Самари повесили где-то в третьем ряду в одном из залов, а групповой портрет был помещен в центральном зале Салона на одном из видных и выигрышных мест. Мадам Шарпантье приложила для этого свои старания и использовала свое влияние и связи.

Большинство критиков, оценивая экспозицию Салона 1879 года, хвалили эту работу Ренуара. Живописец начал утверждаться как модный портретист. Забегая вперед, скажем, что Ренуар как истинно великий художник не законсервировал все те живописные приемы, которые принесли ему успех в Салоне, а шел в дальнейшем своим путем, развиваясь и используя ту живописную манеру, которая в данный момент была для него наиболее приемлемой. А развитию своей живописной техники Ренуар на протяжении всей своей творческой жизни уделял огромное внимание.

Что же понравилось критикам в новой работе Ренуара? Вот, например, критик Кастаньяри писал о Ренуаре: "Это многогранный мастер, который пишет историю и современные нравы (через четверть века они тоже станут историей), подчиняя предметы живым существам, сцену - актерам. Иногда он выступал вместе с импрессионистами, и это привело к некоторым недоразумениям в оценке его манеры, но это длилось недолго, и вот он предстал в Салоне, чтобы, вступив в состязание с основной массой художников, предъявить свои права на гласность. Критика, несомненно, отнесется к нему благосклонно. Его "Портрет мадам Шарпантье с детьми" - одно из интереснейших произведений. Быть может, фигуры коротковаты, как бы несколько сплюснуты, но палитра художника на редкость богата. Проворная одухотворенная кисть прошлась по всем предметам, составляющим этот очаровательный интерьер".

Критик отметил как недоразумение то, что Ренуар выступал вместе с импрессионистами, и он не нашел в этом портрете импрессионистических следов. И, действительно, Ренуар, создавая его, всячески избегал открытого чистого цвета, открытых, контрастирующих друг с другом мазков, случайных элементов композиции, свежих наблюдений, перенесенных прямо на полотно. Портрет имеет точную центрическую композицию, где главную роль играет фигура мадам Шарпантье, свободно расположившаяся в длинном платье на небольшом диване. Ее спокойный взгляд направлен не на своих детей, а поверх их голов в свободное пространство. Она величественно сидит, опершись рукой в золотых кольцах с крупным золотым браслетом на спинку дивана, в своей японской гостиной, как подлинная хозяйка дома и главная фигура известного в Париже салона.

Ренуар польстил ей на этой картине, потому что на ее погрудном портрете он изобразил мадам Шарпантье с маленькими глазами и тонкими губами, двойным подбородком и пухлой шеей, наверное, более соответствующими оригиналу. Но заказ есть заказ, и в большом портрете для Салона Ренуар написал приятное лицо зрелой и уверенной в себе женщины, своей осанкой напоминающей некоторые женские портреты Энгра.

Наибольшее очарование вызывают двое маленьких детей супругов Шарпантье. Мальчик Поль с длинными белокурыми вьющимися волосами, очень похожий на девочку (долгое время критики, говоря об этой картине, считали Поля девочкой), сидит на диване рядом с матерью. Он смотрит на свою старшую сестру Жоржетту, которая расположилась на спине огромной собаки. Дети, похожие друг на друга, в одинаковых голубых с белыми кружевами платьицах, в белых носках и изящных туфельках, написаны Ренуаром с неподдельным восхищением их прелестью и чистотой.Так, соединяя строгую выверенность композиции, гладкое и тщательное живописное решение центральной фигуры мадам Шарпантье с легкостью и свободой письма двух очеровательных ребятишек, Ренуар создал портрет, который принес ему общественный успех, некоторый материальный достаток, новые знакомства и новые заказы."

Сад на улице Корто на Монмартре

Автопортрет

Бабушка, тема просто великолепна! Душой отдохнула...

sasori пишет:тема просто великолепна! Душой отдохнула...

Спасибо!!!У него столько картин и все -глаз не оторвать, никак остановиться не могу....))

Бабушка пишет:никак остановиться не могу....))

И не надо, мы тут кайфуем